03.10.2008 в 16:53
Пишет Милорд_Фортунат:Три любопытные ссылки
К вопросу о "странном" и страхе.
"Чарли Чаплин не хочет умирать"
Воденников
www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=933
читать дальше
"Самое страшное в городе — не то, что тебя собьет машина, тебя прирежут в подъезде, или ты задохнешься в метро, или взорвут твой дом. Надо быть очень крепким на голову человеком и слушать в детстве только сказки про Чебурашку, чтобы бояться именно этого.
Самое страшное в городе — это то, что у него есть второе дно. И это дно — внимательно к тебе и одновременно безразлично. Внимательно — потому что потаенно за тобой наблюдает. Безразлично — потому что именно ты ему не нужен. Оно не знает твоего имени, ему нет дело до того, какие сказки тебе рассказывали в детстве и кто ждет тебя сейчас, поскуливая у входной двери, дома. Ему чихать на твои родинки, и оно точно не собирается узнавать, хочешь ты или не хочешь умирать, быть качалкой для шестерых подростков или гнить в виде раба на цепи в чьей-нибудь ванной (была такая детская страшилка).
— Потаенные люди... Страшно именно этого. Я боюсь «припрятанных людей», — говорит один мой знакомый.
Я его понимаю."
"Дрожь коня"
Дмитрий Быков
www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=929
Это как раз случай Набокова, цитированного в начале: изобретенный им философ Пьер Делаланд на вопрос, почему он не снимает шляпу на похоронах, отвечает: пусть смерть обнажит голову первой. В самом деле, мы презираем убийц, караем тех, кто отравляет человеческое существование, почему же сама смерть, главный вор и убийца, достойна нашего почтения? Как можно ее бояться? Презирать, и только; сам Набоков говаривал в интервью, что умирает ежевечерне и воскресает ежеутренне.
И третья, фольклорная - "Сказка - как заговор-оберег"
Рассматриваются мифы и сказки разных народов. всегда предполагал, что литература - не важно устное творчество или письменное - своеобразное "заговаривание зубов смерти и "потаенным людям"
www.forum.orientalica.com/index.php?showtopic=3...
"В соответствующем рассказе шорцев есть отличия: в лесу охотятся три брата — сказочник, ясновидец и музыкант, играющий на дудке из стебля травы дягиля. Сказочник вечером рассказывает сказку, аккомпанируя себе на балалайке; музыкант играет на своей дудке. Ясновидец видит, как к музыканту подошли два лесных духа; один из них уселся на переносицу к музыканту, спустив свои ноги под нос, а другой сел на плечи тому же музыканту; в таком положении они слушали музыку. Ясновидцу это показалось смешным, и он громко рассмеялся. Обиженные этим демоны ушли; при уходе один из них заметил: «у нас есть лошадь со стертой спиной; надо ее отдать этому человеку» — и он показал на музыканта. Утром в ловушке музыканта оказался лось. У кумандинских турок Алтая те же рассказы; ценная охотничья добыча достается сказочнику, как награда за сказки; добыча эта — звери, оставшиеся без призора со стороны лесных духов-хозяев."
Сказки — обереги.
Отвлекая внимание и вместе с тем развлекая злых духов, сказки тем самым получают функцию оберегов. Гуцулы верят, что «байка» (сказка) вредна для упырей (вампиров). Одна украинская упырица пустила на ночлег странника, но предупредила его, что он отнюдь не должен рассказывать сказок. Странник почуял в этом странном запрете что-то недоброе, и кушая капусту с репой, повел рассказ о капусте: «Яке капуста? От яке тото капуста... Коло капусти е робота...», и завел повесть об этих огородных работах, прерывая свой рассказ восклицаниями-вопросами: «Яке, каже, капуста?». Ночью упырица, по своему обыкновению, хотела выпить у своего ночлежника кровь, но не смогла этого сделать: около спящего странника она видела ограду (ocrpir), которая не позволяла подступиться к спящему. Это рассказанная странником «байка» о капусте и встала около него оградой [Онищук 1909, с. 107].
Лужицкая полудница (pfezpoldnica) ходит около полудня по полям, и, встретив там женщин, убивает их. Единственное средство спастись от этого «полуденного беса» (пользуюсь известным выражением псалма еврейского пророка Давида) это рассказывать ей возможно больше — о работе со льном или о другом каком-либо деле. У кого не хватит материала для рассказа, тот погиб; хватит материала — спасен; в последнем случае полудница говорит рассказчице: ты взяла у меня мою силу [Schulenburg 1880, S. 89-90; Сету 1895, s. 283 и ел.; вполне аналогичный сюжет белорусской сказки изб. Смоленской губ. «Девичий вечер» — Смирнов 1917, вып. 2, с. 543-544]15.
URL записиК вопросу о "странном" и страхе.
"Чарли Чаплин не хочет умирать"
Воденников
www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=933
читать дальше
"Самое страшное в городе — не то, что тебя собьет машина, тебя прирежут в подъезде, или ты задохнешься в метро, или взорвут твой дом. Надо быть очень крепким на голову человеком и слушать в детстве только сказки про Чебурашку, чтобы бояться именно этого.
Самое страшное в городе — это то, что у него есть второе дно. И это дно — внимательно к тебе и одновременно безразлично. Внимательно — потому что потаенно за тобой наблюдает. Безразлично — потому что именно ты ему не нужен. Оно не знает твоего имени, ему нет дело до того, какие сказки тебе рассказывали в детстве и кто ждет тебя сейчас, поскуливая у входной двери, дома. Ему чихать на твои родинки, и оно точно не собирается узнавать, хочешь ты или не хочешь умирать, быть качалкой для шестерых подростков или гнить в виде раба на цепи в чьей-нибудь ванной (была такая детская страшилка).
— Потаенные люди... Страшно именно этого. Я боюсь «припрятанных людей», — говорит один мой знакомый.
Я его понимаю."
"Дрожь коня"
Дмитрий Быков
www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=929
Это как раз случай Набокова, цитированного в начале: изобретенный им философ Пьер Делаланд на вопрос, почему он не снимает шляпу на похоронах, отвечает: пусть смерть обнажит голову первой. В самом деле, мы презираем убийц, караем тех, кто отравляет человеческое существование, почему же сама смерть, главный вор и убийца, достойна нашего почтения? Как можно ее бояться? Презирать, и только; сам Набоков говаривал в интервью, что умирает ежевечерне и воскресает ежеутренне.
И третья, фольклорная - "Сказка - как заговор-оберег"
Рассматриваются мифы и сказки разных народов. всегда предполагал, что литература - не важно устное творчество или письменное - своеобразное "заговаривание зубов смерти и "потаенным людям"
www.forum.orientalica.com/index.php?showtopic=3...
"В соответствующем рассказе шорцев есть отличия: в лесу охотятся три брата — сказочник, ясновидец и музыкант, играющий на дудке из стебля травы дягиля. Сказочник вечером рассказывает сказку, аккомпанируя себе на балалайке; музыкант играет на своей дудке. Ясновидец видит, как к музыканту подошли два лесных духа; один из них уселся на переносицу к музыканту, спустив свои ноги под нос, а другой сел на плечи тому же музыканту; в таком положении они слушали музыку. Ясновидцу это показалось смешным, и он громко рассмеялся. Обиженные этим демоны ушли; при уходе один из них заметил: «у нас есть лошадь со стертой спиной; надо ее отдать этому человеку» — и он показал на музыканта. Утром в ловушке музыканта оказался лось. У кумандинских турок Алтая те же рассказы; ценная охотничья добыча достается сказочнику, как награда за сказки; добыча эта — звери, оставшиеся без призора со стороны лесных духов-хозяев."
Сказки — обереги.
Отвлекая внимание и вместе с тем развлекая злых духов, сказки тем самым получают функцию оберегов. Гуцулы верят, что «байка» (сказка) вредна для упырей (вампиров). Одна украинская упырица пустила на ночлег странника, но предупредила его, что он отнюдь не должен рассказывать сказок. Странник почуял в этом странном запрете что-то недоброе, и кушая капусту с репой, повел рассказ о капусте: «Яке капуста? От яке тото капуста... Коло капусти е робота...», и завел повесть об этих огородных работах, прерывая свой рассказ восклицаниями-вопросами: «Яке, каже, капуста?». Ночью упырица, по своему обыкновению, хотела выпить у своего ночлежника кровь, но не смогла этого сделать: около спящего странника она видела ограду (ocrpir), которая не позволяла подступиться к спящему. Это рассказанная странником «байка» о капусте и встала около него оградой [Онищук 1909, с. 107].
Лужицкая полудница (pfezpoldnica) ходит около полудня по полям, и, встретив там женщин, убивает их. Единственное средство спастись от этого «полуденного беса» (пользуюсь известным выражением псалма еврейского пророка Давида) это рассказывать ей возможно больше — о работе со льном или о другом каком-либо деле. У кого не хватит материала для рассказа, тот погиб; хватит материала — спасен; в последнем случае полудница говорит рассказчице: ты взяла у меня мою силу [Schulenburg 1880, S. 89-90; Сету 1895, s. 283 и ел.; вполне аналогичный сюжет белорусской сказки изб. Смоленской губ. «Девичий вечер» — Смирнов 1917, вып. 2, с. 543-544]15.