Задумчиво тереть пальцами подбородок. В поисках слова.
Для халцедоновой прозрачности неба. Прозрачности и глубины горного озера. Для полета птиц. Для запахов вечера. И далекого, приглушенного шума улицы - словно из другого мира. Для старых домов, словно старики собрались посидеть на лавочке, подышать свежим воздухом. Для дикого винограда. Кое-где в окнах и просвета не осталось между зеленью ветвей.
Как живут люди за стеной леса?
Для того мига, когда мысли и мыслишки, подобные ряби на воде, наконец затихают. Дивный миг молчания. Созерцания озерной глади. И дна. Теней, похожих на юрких рыб - не поймать сачком из слов.
Молчание, позволяющее услышать взмах крыльев... И глубокое ровное дыхание.
Примостился на лавочке Старый Дворик.
Детский смех, старушечьи разговоры... Если обернуться, можно успеть мельком - резинки, войнушки, оборка на юбке под джинсу и вечно сползающие колготки. Ну хотя бы краем ока...
В молчании смотреть сквозь толщу воды на движения рыб и теней рыб.
Nostalgie?
Похоже. Но не совсем. Не то слово.
Не котел воспоминаний. Где они - те три заветных котла - с водой вареной, водой студеной и молоком? Ать! Но не влезть в сброшенную кожу. И пытаться не стоит.
Нет.
Шепчет Старый Дворик, слегка качая головой - соль с перцем.
Нет - безмолвствует. Перед лицом неба. И реки.
Свободно только небо над головой моей. (с)
Serenity.
Сквозь прозрачность.
Serenity.