СЕЛЕФАИС
Говард ЛАВКРАФТ
www.bestlibrary.ru Во сне Кюранес часто видел город, расположенный в долине.
читать дальшеПобережье
простиралось за снежную высокогорную вершину, которая возвышалась над морем.
Разноцветные галеры выходили из порта, отправлялись в дальние края, где море
и небо сливаются воедино. Что же касается имени Кюранес, то оно принадлежало
ему только во сне. Проснувшись он вспоминал, что зовут его совершенно иначе.
Может быть, его мечты о новом имени были вполне естественны: ведь он являлся
последним представителем своей семьи и чувствовал себя одиноким среди
миллионов равнодушных жителей Лондона. Лишь немногие разговаривали с ним, и
он тогда вспоминал, кем в действительности был.
Он потерял все свои богатства, но не очень печалился, так как ему никогда
не нравились люди, окружавшие его. Он был романтиком, мечтал видеть сны и
записывать их. Но все сделанные им записи вызывали только смех. Тогда он
перестал показывать их кому - либо, а вскоре совсем прекратил описывать свои
сны и мечты. Чем больше отдалялся он от людей своего круга, тем прекраснее
становились его грезы: но напрасны были все его попытки доверить бумаге свои
мысли. Кюранес думал и чувствовал совсем по-другому, чем современные ему
писатели. В то время как они пытались отразить уродство реальности, срывая с
жизни фальшивые завесы, приукрашенные мифами, подчеркивая ее отталкивающие
черты, Кюранес искал только красоту. И так как найти ее в реальной
действительности не удавалось, он искал ее в своем воображении, в иллюзиях,
возвращаясь к далеким и легковесным, как облако, воспоминаниях о сказках и
мечтаниях своего детства. Наши детские мысли и мечты расплывчаты и туманны,
и когда, однажды, став взрослыми мы пытаемся оживить их в своей памяти, яд
прозы жизни полностью обесцвечивает их, делая тусклыми и невзрачными.
И все же некоторые из нас проснувшись внезапно ночью не могут забыть
таинственные миражи восхитительных холмов и садов, поющих на солнце
фонтанов, золотых утесов, нависающих над спокойными морями. Перед их взором
предстают равнины, простирающиеся у подножий спящих городов, легионы рыцарей
на опушке леса, гарцующих на великолепных лошадях с дорогими попонами.
Мы с грустью понимаем, что для всех остальных, кто спит спокойно и не
просыпается от подобных видений, никогда не откроются двери из слоновой
кости, ведущие в восхитительный и блистательный мир, который когда-то был
реальным, пока мы не преступили границу, за которой больше прислушиваются к
доводам рассудка, чем сердца.
читать дальшеКюранес в своих снах мог сразу же вернуться в мир детства. Он видел дом,
в котором родился: огромное каменное здание, увитое плющом, где жили
тридцать поколений его предков и где сам он надеялся встретить свой
последний час. Когда он вышел из дома летней ночью, наполненной волшебными
ароматами, луна расточала повсюду свой блистательный свет. Кюранес пересек
сад, спустился с террасы, прошелся по дубовой аллее и вышел на большую,
почти белую от лунного сияния дорогу, ведущую в деревню. Эта деревня
показалась ему безжизненной. Кюранес все время задавал себе вопрос: что
таится под остроконечными крышами ее домов, сон или смерть? На улице лежало
огромное, вырванное с корнем дерево. Повсюду зияли окна с выбитыми стеклами.
Кюранес не стал здесь задерживаться и, словно влекомый к какой-то цели,
продолжил свой путь.
Даже небо было здесь пустым: без Луны и без звезд.
Он видел мрачные и бессмысленные сны, бывшие снами лишь наполовину; видел
размытые шары в тусклом свете, неясные летающие предметы, которые улыбались
и, казалось, смеялись над всеми мечтателями Вселенной. Потом во тьме вдруг
образовался просвет и Кторанес вновь увидел сверкающий и лучезарный город,
раскинувшийся в долине на берегу моря, гору со снежной шапкой неподалеку от
берега и голубое ясное небо над горизонтом. Именно в этот момент Кюранес
проснулся. Но теперь он знал, что это не могло быть ничем иным, кроме города
Селефаиса, расположенного в долине Ос-Наргай, по другую сторону Танарийских
холмов, где давным-давно он провел целый час вечности после летнего
полуденного дня. Он отодвинулся от своей няни, легкий морской бриз укачивал
и убаюкивал его. Зо сне он собирался подняться на позолоченную галеру,
отплывающую в ту притягательную страну, где море сливается с небом. Его
разбудили как раз в этот сладостный момент, он капризничал, протестовал, но
его отвели в дом.
И сейчас он был в бешенстве от того, что проснулся, едва обретя для себя
этот волшебный город спустя сорок мучительных лет.
Но три ночи спустя во сне он снова очутился в Селефаисе. Как и в прошлый
раз, сначала он увидел мертвую полуразрушенную деревню и пропасть, над
которой он парил в полной тишине. Потом в кромешной тьме снова появился
просвет и он увидел сверкающие минареты, манящие воображение галеры,
бросившие якорь в голубом порту, деревья на горе Аран, овеваемые морским
бризом. На этот раз его сон не прервался в этом месте и, поскольку у
Кюранеса во сне появились крылья, он смог легко перенестись на поросший
травой холм. Он действительно вернулся в долину Ос-Наргай, в восхитительный
город Селефаис.
Кюранес шел по подножью холма среди пахучих трав и ярких цветов, по
деревянному мостику, где много лет назад он вырезал свое имя. Кюранес
преодолел бурную реку Наракса, долго брел по роще, пока не достиг каменного
моста, ведущего в город. Здесь ничего не изменилось. Мраморные стены не
потеряли свой цвет, статуи из полированной бронзы не потускнели. Все
осталось прежним, даже тропинки. Он вошел в город через мраморные ворота.
Торговцы и погонщики верблюдов приветствовали идущего по ониксовой мостовой
Кюранеса как будто он никогда и не покидал этот город. То же самое
происходило и в бирюзовом храме, жрецы которого, увенчанные орхидеями,
утверждали, что время не властно над долиной Ос-Наргай и молодость здесь
длится вечно. Потом Кюранес направился к городской стене, возле которой
собирались торговцы, моряки, иностранцы, прибывавшие из далеких стран, где
небо и земля сливаются воедино. Он стоял здесь долго, любуясь разноголосым
шумным портом, где под солнечным светом сверкали и переливались волны, а
галеры, вернувшиеся из дальних путешествий, мерно покачивались на воде.
Кюранес долго вглядывался в гору Аран, величественно возвышающуюся над
океаном. Ее склоны были покрыты деревьями, а белоснежная вершина упиралась в
небо.
Как никогда жаждал Кюранес сесть на одну из золоченых галер и отправиться
в дальние страны, о которых он так много знал из таинственных сказок.
Необходимо было найти капитана, который согласился бы взять его с собой. Ему
повезло, он встретил такого человека по имени Антиб. Они вместе взошли на
корабль. И после того, как капитан отдал необходимые распоряжения матросам,
галера вышла в открытое неспокойное море, которое далеко на горизонте
сливается с небом. Несколько дней блуждали они по волнам, подвластные воле
течений, пока, наконец, не достигли того места, где встречаются море и небо.
Но галера не остановилась, она лишь плавно поплыла по небу среди
хлопьевидных розовых облаков. Далеко внизу под килем Кюранес мог видеть
экзотические страны, реки и города необычайной красоты, освещенные ярким
солнцем. Наконец, Антиб сказал, что их путешествие завершается.
Очень скоро они войдут в порт Серениана, город из розового мрамора на
высоком побережье, где дует западный ветер. Но в тот миг, когда уже были
видны высокие башни города, какой-то шум разбудил Кюранеса, и он вновь
очутился в лондонской мансарде.
В течение многих месяцев он напрасно пытался перенестись в своих снах в
Селефаис и вновь очутиться на галере, плавно покачивающейся в небе среди
пушистых облаков. В сновидениях никто не мог указать ему дорогу в
плодородную долину Ос-Наргай, расположенную по другую сторону Танарийских
холмов. Однажды он пролетал над мрачными горами, где в темноте светились
огни жилищ, расположенных на больших расстояниях друг от друга. Он видел
стада диковинных животных, шеи их вожаков украшали колокольчики. В самой
дикой части долины среди гребней и лощин он заметил стену; она была слишком
высокой, чтобы принять ее за творение человеческих рук, и такой бесконечной,
что даже с высоты птичьего полета невозможно было увидеть, где она
заканчивается. Перелетев через нее, Кюранес очутился в прекрасном саду. С
первыми лучами восходящего солнца его взору открылись великолепные зеленые
лужайки с купами красных и белых цветов, звенящие ручьи, лазурные озера,
лепные мосты, пагоды с красными крышами. Пораженный этим великолепием,
восхищенный Кюранес забыл о городе своей детской мечты Селефаисе.
В следующую ночь Кюранес по винтовой лестнице с влажными ступенями
поднялся вверх и очутился в башне, возвышающейся над широкой равниной. На
берегу реки раскинулся тихий молчаливый город. Этот пейзаж показался
Кюранесу уже знакомым. Он хотел спуститься в город, чтобы спросить дорогу в
долину Ос-Наргай, но внезапно в свете тревожной утренней зари увидел руины и
ветхие дома, стоячую воду в реке, заросшей камышом. Забвение и смерть царили
над городом с тех пор, как, вернувшись с завоевательных походов, король
Курнатолис навлек на себя и свой город проклятие богов.
Напрасно искал Кюранес свой лучезарный город Селефаис и его галеры,
качающиеся на волнах и среди облаков. Он видел много чудес, но они не смогли
вытеснить из его сердца великолепие города детской мечты. В одном из снов
Кюранесу едва удалось убежать от священника в желтой шелковой маске, который
жил в древнем каменном монастыре на пустынном и холодном плато Лент.
Со временем Кюранес стал с трудом переносить серые и однообразные дни, он
мечтал скорее погрузиться в цветной калейдоскоп своих грез. Чтобы продлить
сон, он начал употреблять наркотики. Гашиш не однажды помогал ему
перенестись в космическое пространство, где вообще все было бесформенным.
Фиолетовый газ нашептывал возбужденному воображению Кюранеса, что это
пространство располагается за пределами бесконечности. Но эти зловещие пары
ничего не говорили ни о планетах, куда он попадал в своих снах, ни об
организмах, их населяющих. Кюранес считал себя продуктом бесконечности, где
существовали и материя, и энергия, и гравитация. Чтобы выбраться из этих
видений и снова очутиться среди минаретов Селефаиса, Кюранес снова и снова
увеличивал дозу наркотика.
Настал час, когда он оказался без денег. Вскоре в один из знойных летних
дней он покинул свою мансарду и отправился бездумно бродить по улицам.
Именно на одной из них произошло то, к чему так долго стремился Кюранес. Он
увидел кортеж из Селефаиса. Это были статные рыцари в сверкающих доспехах на
пегих лошадях, в плащах, расшитых золотом, с загадочными гербами. Их было
очень много, и Кюранес подумал, что это целая армия. Рыцари прибыли в его
честь, потому что именно Кюранес создал долину Ос-Наргай в своих снах, и эти
рыцари провозгласили его богом долины, который будет править ею вечно. За
ним приехали, чтобы отвезти в Селефаис навсегда. Ему подвели коня, и он
занял почетное место во главе кавалькады.
Величаво и торжественно рыцари отправились в путь. Они миновали
Саррейские равнины, побывали в том месте, где рождались и умирали предки
Кюранеса. Было странно и удивительно, но, казалось, что рыцари поднимаются
над временем. Когда совсем стемнело, лошади пошли в галоп, оторвались от
земли и понеслись над ней. Едва забрезжил рассвет, кавалькада въехала в
деревушку, которую Кюранес видел мертвой и пустынной в своих снах. Сейчас же
там кипела полнокровная жизнь, и привыкшие рано вставать жители с почтением
низко кланялись проезжавшим рыцарям. Затем весь кортеж свернул в переулок,
ведущий к пропасти. Во сне Кюранес попадал туда только глубокой ночью,
поэтому ему не терпелось узнать, что же происходит там при солнечном свете.
Он с волнением ожидал момента, когда кавалькада спустится в эту пропасть.
В минуту, когда они подъехали к самому краю пропасти, с запада неожиданно
появилось золотое сияние, осветившее своим ярким светом туман, поднимавшийся
со дна бездны. Последняя представляла собой бурлящий хаос из лазурного и
розового сияния, наполненный странными голосами, поющими с ликованием; а в
это время весь кортеж плавно погружался в пустоту и плыл по течению в
сверкающую тьму. Вдруг светящийся туман рассеялся, чтобы пропустить ясный
свет, который был несравним с блеском самого Селефаиса и берега, на котором
расположился город, с сиянием снежной вершины, возвышавшейся над морем, где
качались разноцветные галеры, собирающиеся отправиться в дальние страны, где
небо и море сливаются воедино. И Кюранес стал богом долины Ос-Наргай. Он и
сейчас властвует над ней и будет царить там всегда. А тело бродяги, с
которым "играет" прибой у подножия Инсмаутских холмов? Бродяги, который на
заре пересек пустынную деревню. Прибой бросает его тело на скалы к подножью
Треворской башни замка, увитого плющом, который принадлежит теперь
миллионеру, завладевшему ценностями благородного семейства, угасшего и
исчезнувшего навсегда.