Вирішила подивитися, що з того вийде. Отже, я і затишок читать дальше1. затишок - ключова ознака дому. Без нього середовище для мене не комфортне, придатне хіба що для тимчасового перебування. Затишок відрізняє дім, оселю, від будинку, "жилплощади". 2. затишок - поняття психологічне, а не матеріальне (тобто особисто для мене телевізор, турецький килим і шафа-купе "от "Стерх" затишок не створюють. Тобто самі по собі не створюють). Це схоже на відчуття психологічного комфорту, at ease, але не тільки це. Затишок - це душевне тепло, радість, турбота, які господар вкладає в свій дім - і які, як енергія, циркулюють домом, підтримуючи життя всіх домашніх (на психолгічному, енергетичному, матеріальному рівнях тощо...), створюють особливу атмосферу, яка також поширюється на гостей тощо - їм також передається це особливе тепло і світло. 3. але матеріальні засоби також допомагають створювати затишок в домі (від елементарних необхідних предметів побуту до "тисячі дрібничок", які мають особливе навантаження, наприклад, подарунки, сувеніри, все, що вияскравлює особистість домашніх, тощо). До мат. благ належить вода. Без води - я психічно неврівноважений, соціально небезпечний монстр. До дрібничок - осіння листя та мушлі, які я зберігаю на книжкових полицях. Кожний предмет на полиці має свою казку. І книжки також. Я не зможу жити в будинку без книжок. Мені буде холодно. І душно. Також мій затишок полюбляє каву, джезву і кавомолку. Вони - мої, рідні, напоєні чаром кавових фей та казкових ненаписаних кав'ярень, а також численних домашніх посиденьок))))) 4. затишок - це чистота. Е ні, я не педант, що маніакально полювати на кожну пилинку! Але в домі повинно бути чисто, краще сказати - охайно) як на фізичному, так і на психологічному рівні. Особливо на психологічному. Вимітати пил застарілих проблем, засушені спогади, смердюче сміття негативу та всіляких сторонніх "польових генералів хаосу" треба навіть ретельніше, ніж звичайну пилюку. 5. затишок вимагає постійних зусиль для його підтримання. Колись треба було постійно підмазувати хату і піч, слідкувати за вогнищем. Так само треба підтримувати затишок. Від прибирання-покупок... до дружніх посиденьок і вирішення домашніх конфліктів. 6. затишок створюють і підтримують всі домашні. Але... 7. і нарешті мої чорні-пречорні таємниці: я живу у достатньо затишному будинку (є такі місця, де не варто будувати дім. На колишньому погості, наприклад. В цьому сенсі мені пощастило надибати чудове подвір'ячко з диким виноградом і бузком). І мою оселю теж називають досить затишною (це чудово, коли гостям добре у тебе). Але... 8. мені досить незатишно наразі жити у цій оселі. Холодно. Небезпечно. Накопичуються завали сварок у кутках, які оточуючі звично використовують за розмінну монету (з високим курсом), тому мої спроби знищити і стратегчні запаси приречені на поразку. На жаль. 9.іноді мене називають "Госпожой Очага". 10. затишок - це Любов. ... Воть) і знову ви нічого цікавого про мене не дізналися))) Якщо комусь цікаво, я також можу дати слово на флешмоб
читать дальше1. Скрепляю бумагу в блоки по 3-4 листа, прошиваю их
Я формирую несколько блоков и сшиваю их между собой, пропуская нитку поперек через проложеные строчки. То есть я складываю блоки так, как они должны быть в книжке, поворачиваю строчками вверх и сшиваю, поддевая иглой строчки. При этом прижимаю блоки друг к другу, чтобы они плотно легли.
2. Клеем намазываю корешок и приклеиваю его к ткани
3. Вырезаю картонки и намечаю на обложки контуры будущей книжки. Картонки должны быть больше размера блоков!
4. Приклеиваю картонки к обложке при помощи скотча
5. Вырезаю уголок "трапецией"
Такой уголок чуть-чуть залезает на оборотную сторону и его не нужно прятать под латунь
6. Ткань на блоках подгибаю на оборотную сторону, а сами блоки приклеиваю к корешку книги
Можно не приклеивать корешок, а оставить его свободным - это касается книжек с жесткими обложками, для свободы открывания
мой эксперимент на кухне - сварить кофе (крепкий турецкий без добавок в самый раз. но кухня, товарищи - это дело вкуса ) - растопить тертый шоколад (лучше поломать черный с максимальным процентом какао в составе (есть даже такая радость как 99%)) в молоке (в кастрюльке на плите), постоянно помешивая (пропорции опять же дело вкуса и глазомера) - разлить кофе по чашкам, сверху разлить горячий шоколад, украсить взбитыми сливками и тертым шоколадом, корицей. *сливок не было. поэтому я венчиком взбивала молоко с сахаром - выходит такая нежная пенка, как на латте* ** приправы (ваниль, цедра, корица, кардамон, ...) - по вкусу**
3.
Тирамису
crazys.info/print:page,1,1230098112-tiramisu.ht... рецепт Рецепт Тирамису – этот десерт идеален для подачи на второй завтрак. В класическом виде тирамису подается очень охлажденным к кофе эспрессо. Такой завтрак любого вернет к жизни. Что интересно, тирамису не так уж трудно приготовить, а его превосходный вкус наводит приятные воспоминания о снежных склонах Доломитов или песочных пляжах Сицилии. Ингридиенты: (2 порции) 100 мл амаретто 60 г сыра маскарпоне 6 ложек растворимого кофе 4 желтка 120 г сахарной пудры 250 г бисквитов 2 стакана воды какао
Способ приготовления десерта тирамису: • Желтки растереть с сахаром так, чтобы получился гоголь-моголь. Затем добавить маскарпоне и далее растирать до густоты.
• В миске в небольшом количестве воды растворить кофе, остудить и добавить сначала амаретто, а затем кипяченую охлажденную воду. В приготовленном пунше следует размягчить бисквиты и уложить их на блюде, перекладывая слои бисквитов кремом из маскарпоне.
Поставить в холодильник и подождать, пока слои пропитаются. Перед подачей на стол посыпать десерт какао.
Попробуйте приготовить Тирамису самостоятельно - «Тирамису a la russe» (или как вам будет угодно). Маскарпоне можно заменить сливками и жирным творогом, Марсалу – коньяком или ликером Амаретто, или Айриш Кримом, а савойарди – бисквитными коржами.
еще один вариант400 г маскарпоне; около 200 г сахарного песка; 4 яйца; 20 шт. бисквитного печенья (удлиненной формы); 4 маленькие чашечки кофе (лучше покрепче); 2 рюмки коньяка (полстакана марсалы); 50 г порошка какао; немного сахарной пудры Отделить 4 яичных желтка и растереть их хорошенько с сахарным песком. Добавить туда же 400 г маскарпоне, перемешать и влить коньяк (вино). Еще раз перемешать. Энергично взбить яичные белки и ввести их в приготовленную смесь. Пропитать печенье кофейком и уложить половину ровным слоем в прямоугольную форму. Покрыть слоем крема и слегка присыпать какао. Повторить процедуру еще раз — слой печенья, крем, какао (какао должно полностью покрыть тирамису). Посыпать сверху сахарной пудрой и поставить в холодильник как минимум на 3 часа.
клубничный тирамису600 г клубники; 200 г земляники; 100 г сахарного песка; 400 г бисквитного печенья; 1 рюмка бренди (полстакана марсалы); 500 мл воды. Для крема: 500 г маскарпоне; 100 г сахарного песка; 4 яйца; тертая лимонная цедра; соль — по вкусу Протереть сквозь сито 400 г свежей клубники. Налить воду в кастрюлю, добавить сахарный песок, протертую клубнику, поставить на слабый огонь и поварить минут 40. Добавить коньяк и варить еще 20 минут. Снять с огня и дать остыть. Теперь готовим крем. Смешать яичные желтки с сахарным песком и лимонной цедрой. Продолжая мешать, постепенно добавлять (по ложке) маскарпоне. Взбить яичные белки с солью, ввести в крем и перемешать. Опустить печенье в клубничный сироп, чтобы он впитался как следует, и выложить ровным слоем в прямоугольную форму. Покрыть слоем крема, добавить нарезанную оставшуюся клубнику, повторить процедуру (печенье и крем должны чередоваться). В самом конце покрыть торт слоем крема и слоем земляники, а потом поставить в холодильник на ночь.
www.flickr.com/photos/24443965@N08/ - Ocinawa Soba's photostream Чудесное богатое собрание фотографий Японии, Кореи, Филиппин - люди, быт, культура, природа... Для тех, кто знает английский, - комментарий к фото, часто шутка, но порой прилагается очень интересный анализ некоторых деталей, культурных феноменов, исторических событий - с полезными ссылками
В фокусе объектива - утраченная Европа www.flickr.com/photos/23912178@N08/ - ggaabboo's photostream Еще одно прекрасное собрание фотографий из различных ателье, почтовых открыток и т.д. (обратная сторона - в виде герба ателье, подписи и т.д. - прилагается)
Слова мои - по воде писаны. И не донести капли, соленые, пресные, в горсти. Так и Люмера. "Городу две тысячи лет". Две тысячи лет легенд, по воде писанных. Кровью. Да от силы сто лет истории. Колыбелька для кошки. Нет ее.
Ее рисовали туманом, полетом лодки под аркой моста, песней Воробушка... Поди разбери узор...
Из тысячи бисеринок на нитке - пусть змеятся, сыпятся, обещают иные узоры. Что увидели - белую лилию? Не впервой. Белая лилия - непорочность Девы Марии. Чистая вода Камы.
Киев на Днепре. Париж в колыбели Сите, меж лазоревых рук Сены. Кама - сердце Люмеры. Великая река. Мать рек на обратной стороне Луны.
От отцов не отрекаются. Сын Мартина Бормана презирает дела отца. Но не отрекается от его имени. Ибо...
Горит река под аркой моста. И последнюю песню выводит Воробушек, Озо-Линту, Жрица. И Воробушки у Вас, господа, уже были. И реки горели. "В семидесятые годы в реке Кайахога в районе Кливленда скопилось столько загрязнений, что она загорелась".
Не плевать бы в реку, где дитя свое купаешь. Крысиный помет, бич Люмеры, - память. Эбола, Анавуайна. Проклятье. Пируют, истекая кровью на мостовую.
"Я построила много, но каждый храм всегда стоит на крови" Ла Йорона, Безрукая девица волосами-сетью чистит реку. Такова служба семь седмиц. "калина зацвітає рудими слізьми" Белая лилия. Кама. Сердце Люмеры.
Писано по воде. Как научить их читать такие знаки? Где дети не виновны. Но отвечают. За Requiem, Lux aeternum... За стебель лилии в ладонях. И корень аира. Къелла. Они не герои. Но девочка с глазами сестры моей не будет сожжена на костре. И Орден Цветущей Вишни - Орден Охотников за Ушами. Называйте вещи своими именами. Это тоже патриотизм. Знать, что мусор за Родиной тоже надо собирать.
Пока еще не горит Река. Или Небесным Рекам на роду написано гореть? И порождать Феникса.
Тушью по воде. Я не знаю другого пути, кроме... "Белый хитон. Эбеновая флейта. Она играет. Если память не знает своего рождения" "Mémoire inachevée, qui ne sait... où elle naît..."
Выхожу из маршрутки как раз за темным углом Оперетты. То что надо. Танго. Траспи.
Праздник. Мостовые мерцают. Теплые шары фонарей покачиваются в воздухе. Там, на обратной стороне головки лунного сыра. ...И в руках моих шуршит-соблазняет драгоценный сверток: Толкин ("Хоббит", "Сильм", ВК), Набоков и - о чудо из чудес! - Французская литературная сказка 17-18 в. От кончиков трепещущих пальцев каждую клеточку заполняет превкушение. В нем есть что-то от Белого муската красного камня. Мою чудо-сумку распирает от новых находок - от рецептов кофе и горячего шоколада, пряжи и иголок для фильцевания, уроков, заметок, репродукций, обещанного поста о истории шоколада в 17-18 в...
...от чудо-свитков о Городе...
Я все обещаю провести Вас его улочками... А кормлю только вывесками - до Люмеры 2 тысячи лье через Хумгат. Да и то! Потерялась старая вывеска меж соседками-дорожными указателями: Киев, Средиземье, Львов, Ехо, Лютеция, Тмутаракань (маскируется под Прекрасное Далеко)... ...задремал стрелочник в своей кабинке. Все никак ссылки-стрелки-пути железнодорожные в порядок не приведет... Хорошо стрелочника зовут Кьеллин Кьон'айолэй, плохого - МЕДВЕД'ом обзывают (и в приличных домах Обстоятельствами)...
...я распахну окна. И сяду ждать на подоконнике. Сыпать сказки крошками для дивных птиц и сновидцев.
Ллинн, Танцующая-в-Темноте, и.о. Озо-Линту города Люмеры.
Шоколадный соус0,5 л молока, 100 г сливок, 50 г шоколада, 1—2 ст ложки сахарного песка, 1 чайная ложка картофельной муки, щепотка ванилина, ром. Тертый шоколад перемешать с сахаром. Молоко вскипятить, частями влить в шоколадный порошок, помешивая, кипятить, добавить крахмал, разведенный холодными сливками, соус прогреть, добавить ванилин. - это заготовка для все сладких блюд и блинчиков
А потом самое интересное - курица или мясо должно быть хорошо прожаренными и островатыми - я курицу обмазывала аджикой, майонезом, и обязательно надо класть или кардамон или мускатный орех - они хорошо сочетаются с шоколадом. А вот потом в шоколадный соус с ванилином, перед тем как курицу подавать, добавляют перца чили и снова соус нагревают.
Albtraum, Вы наверняка в курсе, что в соответствующей мифологии представлены 9 миров (Альфхейм, Асгард, Мидгард и т.д.). Параллельно имеются и Девять Небес. Я приведу английский вариант названий параллельно с оригиналом, потому что читала это по-английски и русских принятых эквивалентов, к сожалению, не знаю.
Итак, небеса - от ближайшего до самого недостижимого:
1). Vindblain, Heidthornir или Hregg-Mimir (Wind-Dark, Cloudy-Bright, or Storm-Mimir). 2).Andlang (Extended). 3).Vidblain (Wide-Dark). 4).Vidfedmir (Wide-Embracer) 5).Hriod (Coverer). 6).Hlyrnir (Twin-Lit). 7).Gimir (Fiery, or Dazzling). 8).Vet-Mimir (Winter-Mimir). 9).Skatyrnir (Rich-Wetter).
Пирог второй, десертный, вернее, не пирог, а кекс, из книжки Рейчел Аллен с задорным названием "Bake" ("Пеките!"), полученной от мужа на Рождество (подозреваю, что причиной покупки стало большое количество в книге фотографий самой телекулинарки, к которой муж втайне неравнодушен): 100 г изюма довести до кипения с небольшим количеством рома или виски (или, в моём случае, имбирного сиропа), накрыть и дать набухнуть. 250 г муки с разрыхлителем, щепотку соли и чайную ложку пекарского порошка смешать с 150 г сахара, 100 г масла и горстью измельчённых орехов (грецких или пекан), чтобы получилась консистенция хлебных крошек. Полагается растирать пальцами, но я ленивая, и у меня есть блендером. 2 яйца взбить с цедрой с одного апельсина и чайной ложкой экстракта ванили (м-м-м, как я люблю его доставать! Эта драгоценная бутылочка натурального, а не синтетического продукта обошлась мне на вес золота, но как она того стоит!). Добавить около 500 г бананов и размять толкушкой. Дальше рецепт требует засахаренной вишни, но у меня была только сушёная клюква (да, я заранее знала, что эффект будет другой!), и сработало тоже неплохо. Туда же добавить замоченный изюм. В муке и прочем сделать углубление, вылить туда все остальные ингредиенты и хорошенько перемешать. Выложить в прямоугольную форму, поставить в духовку при 170 градусах на час с небольшим и сесть облизывать миску и ложку.
ИЗ АНГЛИЙСКИХ ПОЭТОВ-КАВАЛЕРОВ XVII ВЕКА ИЗ АНГЛИЙСКИХ ПОЭТОВ-КАВАЛЕРОВ XVII ВЕКА читать дальше
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА ПЕРЕВОДЧИКА
Кавалерами их прозвали не за галантность. Хотя и галантностью они отличались. И не только по отношению к дамам, но и в старинном значении этого слова: gallant — отважный, доблестный. А cavalier изначально — всадник, шевалье, во времена Карла I и гражданской войны — сторонник короля (а не парламента). Литературоведы же с помощью этого весьма условного ярлычка отличают их от другой, более известной у нас “грибницы” поэтов, также произраставшей в Англии в первой половине XVII века, — метафизиков, последователей Донна. Кавалеры, в свою очередь, считались скорее “выкормышами” Бена Джонсона (их и в лондонских тавернах знали как “сыновей Бена”), во многом следовали античным образцам и воспевали радости жизни, порой на редкость красиво и убедительно. Помню, в середине 80-х Андрей Николаевич Горбунов, составлявший для издательства МГУ сборник “Английская лирика первой половины XVII века” и доверивший мне переводить знаменитую эротическую поэму Т. Кэрью, все твердил: “Умоляю, Мариночка, побольше небесного блаженства, а то ведь выкинут вещь из состава!” (саклинговскую “Свечу”, здесь представленную, — выкинули). Все деления и определения, конечно, условны. Крупнейший в этой плеяде поэт Роберт Геррик был священником и в гражданской войне не участвовал (правда, пострадал за роялистские симпатии); Томас Кэрью преклонялся перед Донном и в своих стихах “окликал” его, пожалуй, чаще, чем Джонсона; Эдмунд Уоллер (тоже замечательный был поэт!) в трудный момент струсил и предал “дело короля”… Но не в этом дело. То был живой и своеобразный кружок поэтов — остроумных, эпикурейски полнокровных, любителей стихотворных перекличек и перепалок. У нас же они — в отличие от более “мудреных” метафизиков — практически неизвестны. Мне всегда это казалось несправедливым. Мой первый роман с этой компанией — короткий, стихотворений на 25 — случился двадцать лет назад. Второй, посерьезнее, начался в 2006 году с подачи Михаила Яснова, составителя серии “Библиотека зарубежного поэта” в издательстве “Наука”. В скором времени, надеюсь, выйдет в свет книга “Английские поэты-кавалеры”: 15 подборок с биографиями и комментариями. А пока — вот несколько имен. Из них четверо — задумчивый скромник Фейн, задира и пьяница Рандольф, примерный семьянин Хабингтон и мой коллега-переводчик Стэнли — вообще по-русски публикуются впервые. С уважением Марина Бородицкая
РОБЕРТ ГЕРРИК (1591 — 1674)
Не всякий день подходит для стихов
Искры ве2щей пробужденье Праздную не всякий день я: Лишь почуяв горний дух, Горячеют мозг и слух, Строки запечатлевая, Как табличка восковая. И пророчества летят В мир, не ведая преград, Как листы из рук Сивиллы… Глядь — уж сякнет дух остылый, Нет священного огня, — Жди-пожди другого дня.
Ода Бену Джонсону
Милость Господня
Сколь ни скорбит Господь над нашей скверной, Его терпенье — океан безмерный, Питающий собою сотни рек, И все ж не иссякающий вовек, Потоки вод вбирающий до края, Гигантской чаши не переполняя.
ТОМАС КЭРЬЮ (1594/1595 — 1640)
К возлюбленной, сидящей у реки
Взгляни скорей: вон та волна Бежит, строптива и вольна, Вдруг отделившись от стремнины, Под бережок, в изгиб долины, И там кружится, как волчок, Презрев родимый свой поток И бросившись нетерпеливо В объятья крепкие залива. Любовью новою полна, Как нежно плещется она, Лаская берег травянистый, Как бьется грудью серебристой О неподатливую твердь, Как, убыстряя круговерть, Прочь устремляется притворно — И вдруг назад бежит проворно, Вся в ямочках, сияя вновь… Взгляни туда, моя любовь! Ты стань беглянкою-волною, В объятьях я тебя укрою, Как тот зеленый бережок, И пусть ревнивый твой поток, Забытый, мчит до океана, Где станет солью безымянной, А ты, мой крутень водяной, Как есть, останешься со мной.
МАЙЛДМЕЙ ФЕЙН, ГРАФ ВЕСТМОРЛЕНДСКИЙ (1600 — 1666)
Раздумья в сельской глуши
Приветствую тебя, приют утешный, Где свой баланс я подведу неспешный: Сочту долги, что возвращать пора, Составлю опись разного добра, Что брал в кредит, затем реестр обетов Забытых, дел заброшенных, запретов Нарушенных, — всего, в чем до сих пор Священный преступал я уговор. Как фермер, что аренду в срок не вносит Из года в год, отсрочки уж не просит, Одну в душе надежду затая На милосердье лорда, — так и я Здесь, в тишине, свой путь объявши взором, Не чая расквитаться с кредитором, Вдруг слышу: “Только веруй, а уж там — Мой сын заплатит по твоим счетам”.
Скисшее тесто
Господь наш — добрый хлебопек, Он меру соблюдал как мог, Адам же с Евой наблажили — Закваски в чан переложили И весь испортили замес: Что нам ни падает с небес, Травою сорной всходит пышно, Не видно в нас да и не слышно Творца. Положим, и сорняк — Всё промысла Господня знак, И все ж из нас не будет толку, Пока не выйдем на прополку. ТОМАС РАНДОЛЬФ (1605 — 1635)
На потерю мизинца1
Я девять цифр подряд могу назвать, А вот и девять пальцев, им под стать. Десятый — ноль: точна сия наука, Мизинец левый мой — тому порука. А что за палец был! Хотя и мал, В людей не тыкал, не блудил, не крал, Вперед не лез, а что ушел до срока — Так это знак: во тьму по воле рока Уйдут и локоть, и плечо, и грудь, И всем нам предстоит сей скорбный путь. Кто мне теперь, скользя по строчкам шибко, Укажет, что закралась в них ошибка? Довольно и пропажи пальца, чтоб В стихе не досчитаться стоп… Прощай, дружок! Твое пустует место. Не ждал я от судьбы такого жеста.
ВИЛЬЯМ ХАБИНГТОН (1605 — 1654)
Против тех, кто считает всех женщин нечестивыми
ЭДМУНД УОЛЛЕР (1606 — 1687)
Падение
Здесь ямки от ее спины В земле податливой видны, И глина льнет еще сырая К подолу нимфы, не желая Расстаться с ней. Весной же тут До срока розы расцветут, Вот только полчища влюбленных Не втопчут ли в зеленый склон их? Здесь прозвенел Венеры смех, Что подсмотрела без помех, Как случая слепая сила Стрелу Амура упредила. Не так ли на заре времен И весь наш род был сотворен, Когда вдвоем на глину пали Из глины вставшие вначале И у древесного ствола Сплелись их юные тела? Что ж тут краснеть? На что сердиться? Взгляни на милого, девица, Коснись — и вздрогнет он опять: Ну как тут было устоять? Как не упасть Адама сыну, Коль небеса толкают в спину? Тебе лишь тем нанес урон, Что скоро встать позволил он.
СЭР ДЖОН САКЛИНГ (1609 — 1641/1642)
Сонет3 II
Твоих лилейно-розовых щедрот Я не прошу, Эрот! Не блеск и не румянец Нас повергают ко стопам избранниц. Лишь дай влюбиться, дай сойти с ума, Мне большего не надо: Любовь сама — Вот высшая в любви награда!
Что называют люди красотой? Химеру, звук пустой! Кто и когда напел им, Что краше нет, мол, алого на белом? Я цвет иной, быть может, предпочту — Чтоб нынче в темной масти Зреть красоту По праву своего пристрастья.
Искусней всех нам кушанье сластит Здоровый аппетит, А полюбилось блюдо — Оно нам яство яств, причуд причуда! Часам, заждавшимся часовщика, Не все ль едино, Что за рука Взведет заветную пружину?
Свеча4
Сей нужный в доме атрибут При свете редко достают. Но стоит сумеркам сгуститься, Спешит матрона иль девица Извлечь его — и, тверд и прям, Белеет он в руках у дам. Засим его без промедленья Вставляют ловко в углубленье, Где он смягчится, опадет И клейкой влагой изойдет.
ВИЛЬЯМ КАРТРАЙТ (1611 — 1643)
Мистеру W. B.5 в честь появления на свет его первенца
С вас сняли копию: она До точки, говорят, верна. Писец не допустил errati, И пусть в уменьшенном формате На свет явился свежий том, Но все, что мы находим в нем, От буквицы до переплета, — Весьма искусная работа. О, сколь отрадно для отца От няньки слышать: у мальца Глаза, мол, ваши, рот и щеки, И носик ваш, и лоб высокий, Твердить за ней, что и жены Черты в нем нежные видны, И напевать, над люлькой стоя, Пока он не заснет в покое. Он и теперь, в пеленках, мил, Когда же наберется сил Для погремушек и лошадок — По-новому вам станет сладок Его певучий голосок, Лепечущий за слогом слог, Его запинки и осечки, И сокращенные словечки, Что лишь законник разберет, —
Родня же, знаю наперед, Сей тарабарщины прелестной Как манны будет ждать небесной. О колыбели! Сколько в них Надежд заключено благих, — Свои же пожеланья кратко Я изложу, лишь для порядка. Пускай молитвам будет он Не позже азбуки учен, Пусть выпадут ему удачи, Пусть не умнее, но богаче Он будет, чем его отец, — Притом не мот и не скупец. Пусть обойдут его недуги, Пусть в каждом обретенном друге Он сердце верное найдет, А не корысть и не расчет. Да будут все его оковы Легки, как сей свивальник новый, Пусть от обид он и потерь Не плачет горше, чем теперь. Пусть век его, наполнен светом, Продлится долго, но при этом Забыв младенчество как сон, Второго пусть не знает он.
РИЧАРД ЛАВЛЕЙС6 (1618 — 1657/1658)
Лукасте, уходя на войну7
Меня неверным не зови За то, что тихий сад Твоей доверчивой любви Сменял на гром и ад.
Да, я отныне увлечен Врагом, бегущим прочь, Коня ласкаю и с мечом Я коротаю ночь.
Я изменил? Что ж — так и есть! Но изменил любя: Ведь если бы я предал честь, Я предал бы тебя.
Даме, ожидающей ребенка и попросившей у поэта старую рубашку
На что вам эти старые доспехи, Мадам? Ведь тут прореха на прорехе. Такой свивальник, словно флаг с войны, Дитяти страшные навеет сны. Наследнику скорее бы пристало Из прядей материнских покрывало, А я — простите вашего слугу — Лишь разве шкуру снять с себя могу, Да только жаль младенчика: негоже Страдать ему в дубленой этой коже. Но раз уж принято к роди2нам слать Белье и просит будущая мать, — Я девять белошвей, с кем знался прежде, К себе созвал, на помощь их в надежде. Но лишь одна была со мной мила И мне для вас передник свой дала: Из мягкой ткани он, отделан тонко, Мадам, взгляните — вот сия пеленка.
ТОМАС СТЭНЛИ (1625 — 1678)
Ожидание Не подгоняй минут: Они промчатся, промелькнут, И не пеняй бедняге Фебу, Что он по небу Ползет лениво в свой чертог. Спешить не надо, Промешка — нам награда, Мы все поспеем на урок. Пока еще ты слеп, Сокрытых не тревожь судеб, Не тщись уразуметь до срока Законы рока. Дай совершить свой тайный труд Бессонной пряхе — И сбудутся все страхи, И все надежды оживут.
1 Мизинец бедняге отсекли в пьяной драке. 2 Кастарой (по-латыни “чистый алтарь”) Хабингтон называл в стихах свою жену; ей посвящена вся его любовная лирика. 3 Сонет здесь означает короткое стихотворение или песенку о любви. 4 Такие озорные загадки были тогда в ходу. Здесь приличия соблюдены: разгадка названа сразу. 5 Личность W. B. не установлена, но стихи и сегодня годятся в подарок любому счастливому отцу. 6 В устаревшей русской транслитерации Ловелас: это его имя дал в XVIII веке С. Ричардсон своему отрицательному герою, красавцу и соблазнителю. 7 Это очень знаменитое стихотворение, чуть ли не в школьную программу входит. Опубликовано в журнале: «Новый Мир» 2008, №6 НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ
Три любопытные ссылки К вопросу о "странном" и страхе.
"Чарли Чаплин не хочет умирать"
Воденников
www.rulife.ru/index.php?mode=article&artID=933 читать дальше "Самое страшное в городе — не то, что тебя собьет машина, тебя прирежут в подъезде, или ты задохнешься в метро, или взорвут твой дом. Надо быть очень крепким на голову человеком и слушать в детстве только сказки про Чебурашку, чтобы бояться именно этого.
Самое страшное в городе — это то, что у него есть второе дно. И это дно — внимательно к тебе и одновременно безразлично. Внимательно — потому что потаенно за тобой наблюдает. Безразлично — потому что именно ты ему не нужен. Оно не знает твоего имени, ему нет дело до того, какие сказки тебе рассказывали в детстве и кто ждет тебя сейчас, поскуливая у входной двери, дома. Ему чихать на твои родинки, и оно точно не собирается узнавать, хочешь ты или не хочешь умирать, быть качалкой для шестерых подростков или гнить в виде раба на цепи в чьей-нибудь ванной (была такая детская страшилка).
— Потаенные люди... Страшно именно этого. Я боюсь «припрятанных людей», — говорит один мой знакомый.
Это как раз случай Набокова, цитированного в начале: изобретенный им философ Пьер Делаланд на вопрос, почему он не снимает шляпу на похоронах, отвечает: пусть смерть обнажит голову первой. В самом деле, мы презираем убийц, караем тех, кто отравляет человеческое существование, почему же сама смерть, главный вор и убийца, достойна нашего почтения? Как можно ее бояться? Презирать, и только; сам Набоков говаривал в интервью, что умирает ежевечерне и воскресает ежеутренне.
И третья, фольклорная - "Сказка - как заговор-оберег"
Рассматриваются мифы и сказки разных народов. всегда предполагал, что литература - не важно устное творчество или письменное - своеобразное "заговаривание зубов смерти и "потаенным людям"
"В соответствующем рассказе шорцев есть отличия: в лесу охотятся три брата — сказочник, ясновидец и музыкант, играющий на дудке из стебля травы дягиля. Сказочник вечером рассказывает сказку, аккомпанируя себе на балалайке; музыкант играет на своей дудке. Ясновидец видит, как к музыканту подошли два лесных духа; один из них уселся на переносицу к музыканту, спустив свои ноги под нос, а другой сел на плечи тому же музыканту; в таком положении они слушали музыку. Ясновидцу это показалось смешным, и он громко рассмеялся. Обиженные этим демоны ушли; при уходе один из них заметил: «у нас есть лошадь со стертой спиной; надо ее отдать этому человеку» — и он показал на музыканта. Утром в ловушке музыканта оказался лось. У кумандинских турок Алтая те же рассказы; ценная охотничья добыча достается сказочнику, как награда за сказки; добыча эта — звери, оставшиеся без призора со стороны лесных духов-хозяев."
Сказки — обереги. Отвлекая внимание и вместе с тем развлекая злых духов, сказки тем самым получают функцию оберегов. Гуцулы верят, что «байка» (сказка) вредна для упырей (вампиров). Одна украинская упырица пустила на ночлег странника, но предупредила его, что он отнюдь не должен рассказывать сказок. Странник почуял в этом странном запрете что-то недоброе, и кушая капусту с репой, повел рассказ о капусте: «Яке капуста? От яке тото капуста... Коло капусти е робота...», и завел повесть об этих огородных работах, прерывая свой рассказ восклицаниями-вопросами: «Яке, каже, капуста?». Ночью упырица, по своему обыкновению, хотела выпить у своего ночлежника кровь, но не смогла этого сделать: около спящего странника она видела ограду (ocrpir), которая не позволяла подступиться к спящему. Это рассказанная странником «байка» о капусте и встала около него оградой [Онищук 1909, с. 107].
Лужицкая полудница (pfezpoldnica) ходит около полудня по полям, и, встретив там женщин, убивает их. Единственное средство спастись от этого «полуденного беса» (пользуюсь известным выражением псалма еврейского пророка Давида) это рассказывать ей возможно больше — о работе со льном или о другом каком-либо деле. У кого не хватит материала для рассказа, тот погиб; хватит материала — спасен; в последнем случае полудница говорит рассказчице: ты взяла у меня мою силу [Schulenburg 1880, S. 89-90; Сету 1895, s. 283 и ел.; вполне аналогичный сюжет белорусской сказки изб. Смоленской губ. «Девичий вечер» — Смирнов 1917, вып. 2, с. 543-544]15.
Киця макова, новорічний подарунок для Nezumi, от тільки до пошти виберусь)) спинка личко з фенечкою замість шалика Ще одна прикраса (з перламутру та бусинок) та шалик для Іррідана (мій перший шалик ))) - на жаль, поки що без фоток. Воть) святковий креатив))) чого і вам бажаю
"Всю личную историю следует стереть для того чтобы освободиться от ограничений, которые накладывают на нас своими мыслями другие люди... Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая все вокруг до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но все не так однозначно и определенно, как ты привык считать. Тебе нужно взяться за стирание своей личности" (Карлос Кастанеда, "Путешествие в Икстлан") "забрати в інших свої спогади, повернувши їм їхні"; "Не раз помічав за собою бажання заблукати - реально так заблукати, щоби не знайти дороги назад. Більше не шукати чорних троп, а йти навмання полем, поки сила пам'яті не обпече мене м'ятним полум'ям. Поки очі не перестануть впізнавати, а ноги не торкнуться тих інших земель" (Любко Дереш, "Намір!")
Список можно продолжить. Для меня, как минимум, эта мысль встречается у Макса Фрая и А. Парфеновой... Удивительная штука все-таки наша ноосфера...
В свое время мне тоже очень хотелось так потеряться. В свое время эта мысль выпрыгивала из разных углов, как джокер. Из книг, из бесед (вот нашла о чем говорить с преподом по английскому ). Трижды за 2007 год я почти растаяла, стала тенью, туманом, призраком города Львова. Не в последнюю очередь благодаря тому, что единственное существо, которое меня знало, вернуло мне воспоминания (а я - а что я? - я ответила тем же). Тогда дважды мне пришлось вернуться, потому что у меня были обязательства. Например, роль Аманды в постановке "Стеклянного зверинца", Теннесси Уильямса. Только "вернуться" - это условность. "... все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно - вместо нас всегда возвращается кто-то другой". Не так ли, сэр Макс?
В третий раз я сделала выбор. Я могла бы остаться EMANON. Шутом. Котомку на плечи - и в путь. Я предпочла стать женой. Что, впрочем, не мешает мне оставаться туманной.
... Ночи зимы пошли на убыль. Но все ж их хватит, чтобы рассказать сказки о Золотом граде, Кораляне, EMANON, Ирримри и Ирридане. (Когда я разберусь, на каком языке это сделать)
Пост на русском. Все-таки койне, lingua franca. А мне интересно узнать мнение сограждан La cuidad del caliz, Города Чаш, по этоve пункту. А также есть ли смысл кочевряжиться с набором текстов-сказок.
Кстати, создание тумана - необходимая часть обучения в ЦП, Цветке Папоротника. Как минимум, для части классов. Далеко не всем надо порывать связи с семьей, знакомыми и проч., не говоря уже о стирании своей личности. В течение первой ступени обучения многие ученики стирают свою историю - свою реальность и восприятие мира (вместе со всеми шорами и заграждениями). И пересоздают себя заново. И то не все... Но для Танцующих-в-Темноте это обязательно. (Если вене и Парфеновой находятся в возрастном периоде "безличности", то Танцующим в ЦП часто приходится ломать себя) Соавтору - для памяти. У тебя, cara mia, это, кстати, получилось. Но и мы не так уж отстали
@музыка:
Nine Inch Nails - Right Where It Belongs
@настроение:
підемо ген за обрій, до помережаних срібно-білим гірських вершин
С Новым годом! всяческих вам чудес, чудесатостей, мявкостей, тепла солнечного и душевного и прочих приятностей... и да, вот того самого, что вы загадали Be fun!
Немного сказочного к Новому Году. Кай Нильсен (Kay Nielsen) - датский художник-иллюстратор (1886-1957), входящий в "золотой триумвират" наряду с Артуром Рэкэмом и Эдмундом Дюлаком, однако, в отличие от своих собратьев по карандашу, он учился не у художников-романтиков, а у символистов и декадентов (в первую очередь, у Обри Бердслея и Берн-Джонса). Модное в конце девятнадцатого века японское искусство тоже оставило заметный след в рисунках датчанина с парижским образованием. К самым известным работам Нильсена относятся три роскошные книги сказок: "Двенадцать танцующих принцесс", "К востоку от солнца, к западу от луны" и "Пудра и кринолин".
И, в качестве бонуса всем добравшимся, единорг и храбрый портняжка из одноименной сказки братьев Гримм. Нууу, все поняли, как выглядит настоящий единорог? Вопросы есть? У меня никаких.